Увиденное с вершины марево молний здесь казалось еще более странным. Они били словно в замедленной съемке, не порождая абсолютно никакого звука. Скорее даже наоборот — город показался безмолвным. Но мы не только не расслаблялись, а напротив, максимально собрались и приготовились ко встрече с противником.

— Сион! Враги!

Новую нечисть, грозящуюся пожрать наши несчастные души, первой обнаружил Терми. И это было.. нечто. Меня аж передернуло. Из тьмы плотным строем на нас летели четыре скопления покрытых фиолетовой дымкой кристаллов, в каждый из которых было вмуровано настоящее лицо, постепенно переходившее в полупрозрачный камень.

— Ва-ас ждет бо-оль и стра-ада-ания! — подал завывающий голос один из них, заранее отсекая надежды на мирный исход.

24. Безликая скорбь

Терми взял на себя отвлечение внимания, выхватив танталовый клинок и кинжал. Первым же выпадом ему легко удалось достать намеченную цель, но увы, хоть внешние признаки лица и сохранились, внутри оно уже стало камнем, и металл не нанес никакого урона, лишь высекая искру. Вторым ударом друг попытался вонзить кинжал в один из закрытых глаз, но и здесь оружие не сумело нанести вред каменному веку. Здесь нужна магия. И увы, не водная.

Длань Пустоты. — вторым пришлось отбиваться мне он напиравшей твари. К счастью, проклятая магия по-прежнему наносила урон, хоть и не такой большой, как обычно.

Затем не удержалась Филин. Дуракам закон не писан, да? Двоящиеся темно-лиловые цепи опутали третью тварь. И судя по выражению её лица, боль и страдания ждали вовсе не нас.

Вот только кристаллов с лицами было четыре. И четвертый совершил рывок, тараном впечатавшись мне в бок. Здоровье моментально просело на половину, а я сам отлетел на добрых метров пять, уткнувшись лицом в землю.

— Не покида-ай меня-а-а! — вопила тварь странным дребезжащим голосом. Противным и немного писклявым, причитающим.

Ситуация готовилась перейти в плачевную фазу, и я отчаянно искал решение. Если все пойдет так дальше, этот бой мы не просто сольём. Врагов столько же, сколько нас, только вот боюсь Искра не будет принимать участия в этой битве. И к тому же, наносимый нами урон был слишком мал. Глупо состязаться в выносливости с парящим камнем. Мы до сих пор живы лишь потому, что сами существа не делали ничего, кроме однообразных толчков. К нашему счастью, других способов атаки они просто не знали или не хотели использовать.

— Ваш дом — ПУСТОТА, ничтожества!! — такую Филин я еще не видел. Глаза девушки засияли лиловым пламенем. Цепи оплели еще двоих кристаллических уродцев, после чего фрезия резко потянула рукой на себя, разбивая врагов на осколки.

— Охренеть, — послышалось удивление вора. — Фигня эти ваши синхронизации, цифра над башкой рулит.

Вот в чем наша ошибка. Боясь утратить рассудок, я подсознательно сдерживался, а ведь враг был ненамного выше меня по уровню! В моей слабости сейчас виноват только я сам и моя трусость. Филин просто не боится использовать свои силы, будучи уверенной, что ее собственная пустота не настигнет ее в другом мире. Поэтому она считает все мои предосторожности глупостью и сражается в полную силу.

— Нет, дело не в этом, — ответил я и подмигнул. — Если я стану монстром, не жалей меня, бро. А теперь смотри.

Сомнения и осторожность имеют смысл там, где есть надежда. Если мы не используем проклятую стихию, то просто не сможем дойти до сердца города. Утрачу разум в процессе — значит так тому и быть.

Клинковая Роща. Храм бездушного бога. Звериное имя. Доминион. Ласка. Остальное не должно меня волновать.

Длань пустоты, долина отчаянья, крах реальности.

Не смотря на расширившийся из-за синхронизации максимум пустотных заклятий, арсенал у меня был ограничен. Вот только рисовался я напрасно.

Первый же враг разметал мои надежды, веником по совку. Существа вообще никак не отреагировали на мои старания. Только Филин, поймав первый в своей жизни набор влияющих на психику сюрпризов от стихии заливалась безумным хохотом и вовсю наслаждалась открывшейся новой способностью. Полупрозрачные теневые гарпуны количеством в три штуки на пылающей магией пустоты цепи впился в лоб сразу трем дрейфующим к ней врагам, и девушка вдруг открыла рот в беззвучном крике.

Новая способность пустоты тоже была сплошной странностью. От неслышимого нами звука кристаллические лица словно утратили над собой контроль, принявшись неуклюже сталкиваться друг с другом. С каждого из них, словно под действием сильного ветра, сдирало фиолетовые вихри проклятой стихии, вместе с эффектом едва заметного двоения. Какой-то магический ультразвук? Пустотные способности девушки поражали своей необычностью и несхожестью ни с одним виденным мною пустотником. Ни оков, ни гарпунов, ни беззвучного крика в нашем наборе не было.

Затем опомнился Терми, и его техника боя дланями пустоты, с рывками и прыжками от воздуха тоже оказалась лучше моей. Нет, он не выкашивал каменные лики, как Фил, но вскоре один на один одолел одну рожу и двинул на следующую.

— Как? — только и спросил я у подруги, едва бой подошел к концу.

— Просто они пятидесятки, а у меня уже 68, — пожала плечами Филин. Было видно, что она едва сдерживается, настолько ее захватил бой. В глазах горели хорошо знакомые нам с Терми веселые огоньки наведенного боевого азарта, но я отчетливо видел за ними затаившийся мрак.

— Я же говорил, дело в уровне, — хмыкнул вор.

— Не только, — покачал я головой, не отрывая взгляда от фрезии.

— Я была права, Сион. Я ни о чем не жалею, — отчеканила она глядя мне в глаза, вновь поражая многогранностью своей личности. — Теперь это мой путь, и ты все равно его не поймешь. Мое решение оказалось верным, и мне стоит поблагодарить тебя за эту стихию.

— Постарайся уж объяснить, — нет, так просто от ответа ты сейчас не уйдешь. — Три новых заклинания пустоты, о которых я прежде даже не слышал. Это как?

— Прости, Сион, но ты и правда не поймешь. Это наши, авантюристские заморочки. — Филин снова попыталась отмахнуться, но на лице девушки читалось сомнение.

Однако я продолжал ждать ответ, да и Терми всем своим видом подавал интерес:

— Хоть опиши что за способности, чтоб строить совместную стратегию боя.

— Просто оказывается, я вошла в первую сотню владельцев этой стихии в мире. Так что я и эту сферу смогу немного под себя изменить.

— Изменить пустоту?! Ты в своем уме?

— Я же говорила, что ты не поймешь.

— Эта дрянь уничтожила древних, Филин! Это не моя прихоть или какая-то сказка! Думаешь, что ты умнее погибших цивилизаций?! — взорвался я. — Это ты не ведаешь, что творишь!

— Так просвети меня, непись! Только постарайся ни разу не повторить то, что уже сказал в предыдущую сотню раз.

Повисла неловкая пауза. Действительно, и об опасности проклятой магии, и о многом другом я говорил не однократно и ничего нового в моих словах и в этот раз она не найдет. Закрывший уши да не услышит.

Вместо меня ответил последователь божественной Тишины:

— В искусственном мраке, средь украденных ею огней чужих душ, в безвременьи застыло бесконечно пустое сердце абсолютного зла. В разуме, куда не способна проникнуть добрая мысль, в сердце, что не ведает любви и благодарности, что бесшумно бьется в лишенном души совершенном сосуде скрывающим ее тайную зависть к способным чувствовать созданиям, лиловым огнем тлеет единственное доступное богу-чудовищу ощущение — скука…

Слова вора зазвучали тихо и хрипло, и в ответ на них мир вокруг замедлил свое движение, будто само Подземье замерло, чтобы не упустить ни слова. Замедлились падающие листья, застыли колыхавшиеся черные травинки проклятой земли, исходящие редкими белыми кубиками в серые небеса. Даже струйки уходящих в небо маленьких кубиков словно бы стали чуточку тяжелее.

— …Нет вокруг нее и в ней самой ничего светлого, а появись оно подле нее — тотчас было бы уничтожено. Все, что на благо душе любого живого создания противно чудовищу, будь то забота о ближнем, дружеская поддержка или простые объятья. Даже прикосновение к смертному существу вызывает в ней отвращение, от того и названа она чистой.